Введение (Introduction). Одним из важнейших условий полноценного существования личности в социуме является ее развитие и совершенствование. Окружающий мир изменчив, требования к личности относительны, а реалии непостоянны, что накладывает определенный отпечаток на формирование образа мира у современной молодежи. Диалектическая связь между миром и личностью является одним из наиболее существенных факторов, влияющих на конструирование своего жизненного пути, на формирование краткосрочных и долгосрочных целей, а также на всю категорию личностного самоопределения в целом. Образ будущего как психологическая категория являлся предметом исследования многих философов, психологов и социологов, однако его сложность и многоаспектность обусловливают его актуальность и на сегодняшний день. События, происходящие в мире сегодня, в частности, обострение политической и социально-экономической ситуации, являются значимым поводом для переоценки и переосмысления уже сложившегося понимания образа мира с точки зрения функционирования личности в ситуации неопределенности. Поскольку одним из важных факторов, участвующих в формировании образа мира, является прогнозирование будущего с опорой на настоящее, отсутствие четких ориентиров существенно затрудняют этот процесс и предъявляют повышенные требования к личностным особенностям человека.

Категория образа будущего в целом представляет собой модель, которая основывается на субъективном опыте личности и в последующем опосредует восприятие этого опыта. Особенности описания данного конструкта имеют существенные различия в трудах западных психологов и отечественных. К. Юнг рассматривал образ будущего скорее, как процесс, чем как результат, и представлял его как интуитивный момент, позволяющий распознавать возможности в данный, конкретный момент времени (Юнг, 1997). В философской традиции образ будущего рассматривается как изначально непознаваемая категория, которая зависит от прошлого и от будущего (К. Ясперс) и, в сущности, является набором гештальтов, которые переживаются в определенный момент времени (О. Шпранглер) (Ясперс, 1991). В рамках психологии познания образ будущего зависит от способности к прогнозированию, а значит, для его изучения необходимо понимать особенности процессов познания и мышления, а также структуру личностных особенностей человека, которые также влияют на формирование образа будущего.

А. Бандура в рамках эмоционально-когнитивной теории мысли и действия, отмечает такое качество, как «позитивная самоэффективная мысль», которое является необходимым условием для продуктивной активности человека, а также для создания образа будущего (Хьелл Л., Зиглер Д., 2020). Ориентируясь на этот критерий, А. Бандура делит людей на доверяющих себе, которые могут не только предвидеть свое будущее, но и создавать его, и не доверяющих, которые могут только предвидеть, но не ориентированы на созидание (Хьелл Л., Зиглер Д., 2020). Дополнительные психологические конструкты в процессе создания образа будущего – такие, как потребность в когнитивном заключении, потребность в структуре и познании, – описывают в своей работе А.Г. Матушанская и В. Пронькина (Матушанская А.Г., 2011; Неяскина Ю.Ю., Пронькина В., 2017). Л.И. Анцыферова и А.Н. Леонтьев в основу образа будущего закладывали жизненный опыт, при этом Л.И. Анцыферова отмечала еще такие составляющие, как индивидуальная модель мира, мировоззрение, жизненная позиция и сам образ жизни (Анцыферова Л.И., 1994).

А.Н. Леонтьев под образом будущего понимал новообразование, которое выступает в качестве определенной конструктивной жизненной перспективы. Основным условием данного процесса А.Н. Леонтьев наличие у человека не только желаемого результата в будущем, но и представления о средствах и способах достижения желаемого, а также представление о ресурсах (внутренних и внешних), которые могут понадобиться для этого (Леонтьев Д.А., 1999).

Опираясь на исследования временных перспектив и на категорию восприятия времени, М.Р. Гинзбург в образе будущего выделял будущее временное, которое мыслится линейно и смысловое, которое не зависит от временной оси (Гинзбург М.Р., 1988). В продолжение темы восприятия времени как важного фактора в формировании образа будущего, Ф.Зимбардо в своих работах изучал его особенности. В связи с этим, Ф.Зимбардо говорил о том, что людям свойственно концентрировать внимание на одной из временных зон: прошлом, настоящем или будущем. При этом прошлое может быть позитивным или негативным; настоящее – гедонистическим или фаталистическим, а будущее – оптимистичным или трансцендентным. Согласно Ф. Зимбардо, самым благоприятным сочетанием для построения оптимистичного образа будущего является сочетание ориентаций на позитивное прошлое, будущее и гедонистическое настоящее (Зимбардо Ф., Бойд Дж., 2010). О.Н. Попова говорит о важности обретения баланса временной перспективы личности для успешного прогноза и высокой эффективности деятельности личности в будущем (Попова О.Н., 2017, 2018).  Я.Б. Частоколенко считал, что формирование образа будущего как процесс создания нового всегда происходит в форме столкновения с неизвестностью, которая характеризуется несколькими аспектами: неизвестность как препятствие, приводящее к конфликту и ведущее к отторжению; неизвестность как нечто новое, образующее формирование уникальной целостности и взаимного принятия, что приводит к формированию качественно новой личности (Частоколенко Я.Б., 2005). Одним из факторов, которые определяют форму столкновения с неизвестностью, является отношение человека к неизвестному, к неопределенности. Такое отношение в психологической науке принято называть толерантностью, под которой понимается отсутствие эмоциональной или поведенческой реакции на определенный неблагоприятный фактор.

А.Г. Матушанская выделяет толерантность к двусмысленности, толерантность к неопределенности и толерантность к неизвестности (Матушанская А.Г., Алишев Б.Г., 2011). Г. Хофстед определяет толерантность к неопределенности как культурную переменную, поясняя это тем, что неопределенность представляет собой пребывание человека в неструктурированных ситуациях, большинство из которых просто являются нехарактерными для его культуры (Хьелл Л., Зиглер Д., 2020). Отчасти, культурные особенности могут быть компенсированы в результате активной социальной деятельности (С.В.Молчанов, О.В.Алмазова, 2023). Активная социальная деятельность, в свою очередь, способствует осознанию того, что неопределенность содержит важный для человека потенциал, который позволяет ему выработать не только адекватную позицию по отношению к самой неопределенности, но и ощутить положительные возможности, которые в ней сокрыты (Т.Н. Банщикова, М.Л. Соколовский, 2022).

Таким образом, образ будущего является сложным, мультимодальным конструктом, который формируется конфигурацией многих индивидуально-психологических, психофизиологических и социальных факторов, среди которых важное место занимают толерантность к неопределенности, а также восприятие временной перспективы как основные показатели адаптивности, гибкости личности и способности к прогнозированию.

Несмотря на то, что толерантность личности к неопределенности также является достаточно изученным феноменом, ее роль в построении образа мира на сегодняшний день остается малоизученной.

Целью работы является изучение образа будущего молодёжи с различным уровнем толерантности к неопределенности.

Основная гипотеза исследования состоит в том, что уровень толерантности к неопределённости и особенности временной перспективы являются важными факторами, влияющими на формирование образа будущего современной молодёжи. В связи с вышеизложенным, основными задачами данного исследования являются: 1. Основываясь на теоретическом анализе выявить основные факторы, оказывающие влияние на формирование образа будущего молодёжи и определить роль толерантности к неопределённости среди этих факторов. 2. Выявить особенности восприятия образа будущего у молодёжи с различным уровнем толерантности к неопределённости. 3. Обозначить вектор дальнейших исследований в рамках изучения и формирования продуктивного образа будущего у современной молодёжи.

Материалы и методы исследования (Methodology and Methods). В эмпирическом исследовании приняли участие 57 человек (24 девушки и 33 юноши) в возрасте от 19 до 23 лет, обучающихся на специальностях «Психология» и «История» в ГБОУВО РК «Крымский инженерно-педагогический университет имени Февзи Якубова» г. Симферополя. В ходе исследования испытуемые были разделены на две группы по уровню толерантности к неопределенности. В первую группу вошли респонденты с высокой и выше среднего толерантностью к неопределенности (25 человек), а во вторую группу вошли респонденты с низкой и ниже среднего толерантностью к неопределенности (32 человека). В исследовании были использованы: шкала толерантности к неопределённости МакЛейна (в адаптации Е.Г. Луковицкой), методика изучения временной перспективы Ф. Зимбардо и проективная методика изучения образа возможного будущего
В.Н. Петровой. При обработке результатов исследования была применена описательная статистика, математико-статистический анализ при помощи U-критерия Манна-Уитни.

Результаты исследования и их обсуждение (Research Results and Discussion). На первом этапе исследования респондентам была предложена методика диагностики толерантности к неопределённости МакЛейна (в адаптации Е.Г. Луковицкой), по результатам которой все испытуемые были разделены на 2 группы. В первую группу вошли респонденты с высокой и выше среднего толерантностью к неопределенности (25 человек), а во вторую группу вошли респонденты с низкой и ниже среднего толерантностью к неопределенности (32 человека).

Результаты приведены на рис. 1 и в табл. 1.

Из рис. 1 видно, что имеют место различия в отдельных аспектах отношения к неопределенности у респондентов с высокой и низкой толерантностью к неопределенности. Респонденты с высокой и выше среднего толерантностью к неопределенности характеризуются положительным отношением к новизне (78% - средний показатель по группе 1 и 53,8% - средний показатель по группе 2), выраженным предпочтением ситуаций неопределенности и стремления к ним (55,5% - средний показатель по группе 1 и 47,7% - средний показатель по группе 2), а также выраженной собственно толерантностью к неопределенности (60% по сравнению с 54%). Вместе с тем, респонденты с низкими показателями толерантности к неопределенности характеризуются более выраженным положительным отношением к сложным задачам (60,5% - средний показатель по группе 2 и 36,9% - средний показатель по группе 1). Практически не отличаются показатели по шкале отношения к неопределенным ситуациям (56,2% - средний показатель по группе 1 и 55,1% - средний показатель по группе 2). Полученные результаты дают основания предположить то, что для испытуемых с более высокой толерантностью к неопределенности поиск ситуаций с высоким уровнем неизвестности и риска является важным условием в построении образа будущего, в отличие от испытуемых с низким уровнем толерантности к неопределенности. Примечательно, что никакой половозрастной специфики в уровне толерантности обнаружено не было.

Значимость различия была подтверждена при помощи статистического U-критерия Манна-Уитни и представлена в таблице 1.

Респонденты в обеих группах характеризуются выраженной ориентацией на будущее (76,1% - средний показатель по группе 1 и 69,8% - средний показатель по группе 2). Вместе с тем, респонденты с высоким и средним уровнем толерантности к неопределённости отличаются выраженной временной ориентацией на позитивное прошлое (86,2% в первой группе по сравнению с 64,7% - во второй) и гедонистическое настоящее (65,8% в первой группе по сравнению с 52,8% во второй группе). Респонденты с низким уровнем толерантности продемонстрировали более выраженную временную ориентацию на негативное прошлое (58,6% во второй группе по сравнению с 39,4% в первой группе) и на фаталистическое настоящее (57,3% по второй группе по сравнению с 40,9% в первой группе). Большая часть полученных различий подтвердилась статистически (табл. 2).

Рассмотрим особенности образа возможного будущего у испытуемых с высоким и низким уровнем толерантности к неопределенности (рис. 3).

Проективная методика образа возможного будущего В.Н. Петровой представлена пятью шкалами, четыре из которых имеют количественный анализ и одна – только качественный:

• шкала «Психологическая перспектива» как способность человека сознательно предвидеть будущее, прогнозировать его и представлять;
• шкала пространственно-временной жизненной перспективы, которая предполагает структурирование своего будущего и установление его целевой, смысловой и временной связи с настоящим;
• смысловая жизненная перспектива, предполагающая наличие идеологической поляризации, базовой философии и религии, которые являются своеобразным фундаментом для доверия к миру и определяют способность самостоятельной постановки целей;
• уровень самосознания как наличие адекватных представлений о себе, сформированность определенных личностных качеств;
• социальная зрелость, которая рассматривается в двух аспектах: восприятие макросоциума (отношение к собственной нации, государству, этнической группе) и восприятие микросоциума (отношение к собственному окружению, друзьям и противоположному полу).

Из рис.3 видно, что респонденты с выраженной толерантностью к неопределенности характеризуются более сформированной жизненной перспективой (90% - средний показатель по группе 1 и 35% - средний показатель по группе 2). Это говорит о том, что респонденты группы 1 характеризуются большей осознанностью своих потенциальных возможностей и, возможно, более определенной системой ценностных ориентаций. Также существенные различия наблюдаются по шкале социальной зрелости (макроклимат) (28,8% - средний показатель по группе 1 и 72,5% - средний показатель по группе 2), в то время как существенных различий по микроклимату выявлено не было (63,3% и 60% соответственно).

Это может говорить о том, что для респондентов с низкой толерантностью к неопределенности особенности восприятия макросоциума является более значимым, чем для испытуемых с высоким уровнем толерантности к неопределенности. Уровень самосознания и готовность к профессиональному самоопределению значимых различий между группами не имеет. Примечательно, что представители обеих групп характеризуются низкими показателями по шкале уровня самосознания, что потенциально может указывать на низкую степень осознания своих желаний и планов.

По шкале пространственно-временной перспективы был проведен качественный анализ, который проводился с опорой на такие критерии, как:

• продолжительность и дифференцированность временной перспективы, представленность ближней, средней и дальней перспективы;
• реалистичность;
• сочетание конкретности и перспективности;
• согласованность жизненных планов, целей и ценностей;
• активность и самостоятельность при формировании жизненной перспективы;
• оптимистичность представлений о будущем.

Шкале пространственно-временной перспективы соответствуют 13 открытых вопросов. Для удобства анализа ответы респондентов были оформлены в виде таблицы, где каждый ответ был отнесен к определенному пункту по данной шкале (табл. 3).

В ходе качественного анализа ответов респондентов на вопросы, соответствующие шкале пространственно-временной перспективы, было выявлено, что ответы респондентов обеих групп характеризуются реалистичностью и объективным восприятием будущего. Вместе с тем, большинство ответов испытуемых, характеризующихся высокой толерантностью к неопределенности, отличаются высокой оптимистичностью, уверенностью в завтрашнем дне, активностью, высокой личной ответственностью. В то же время, ответы испытуемых с низкой толерантностью к неопределенности характеризуются большей детализированностью поступков в будущем, их более точной и спланированной прогностичностью, но выраженным пессимизмом и низкой активностью.

Стоит отметить, что полученные данные, в своей сущности, подтверждают концепцию А. Бандуры о том, что категория «не доверяющих» людей характеризуется развитыми навыками прогнозирования, но не созидания, в то время как категория «доверяющих» людей – напротив, обладают чуть менее развитыми навыками прогнозирования, но способны к созиданию будущего за счёт высокой активности и включенности в социум. На наш взгляд, в данном случае будет правомерным провести параллель между «доверяющими» людьми и людьми с высоким уровнем толерантности. Можно предположить, что доверие как личностная характеристика взаимосвязана с уровнем толерантности как терпимости, открытости по отношению к внешнему миру. Взаимосвязь между толерантностью и активностью, полученная в данном исследовании, пересекается с предположениями С.В. Молчанова и О.В. Алмазовой о том, что активная социальная деятельность повышает уровень толерантности к неопределённости. Вместе с тем, полученные результаты несколько не согласуются с теоретическими представлениями Я.Б. Частоколенко о том, что формирование образа будущего является результатом столкновения личности с неопределённостью. Эмпирические данные, скорее, свидетельствуют о том, что образ будущего конструируется независимо от наличия или отсутствия ситуации неопределённости и является важным ресурсом в совладании с неопределённостью.

Заключение (Conclusions). Результаты исследования показали, что важными факторами, оказывающими влияние на формирование образа будущего личностью, можно назвать толерантность к неопределённости и временную перспективу. Толерантность по отношению к неопределенности является важным аспектом, влияющим на образ будущего, который содержит в себе элемент неопределенности, создающий трудности в прогнозе. Для молодежи, которая характеризуется высоким уровнем толерантности к неопределенности, свойственно выраженное положительное отношение к новизне; они целенаправленно ищут ситуации, обладающие высокой неопределенностью и сопряженные с высоким уровнем риска.

Образ будущего у молодежи с высоким уровнем толерантности характеризуется выраженной оптимистичностью, очерченной смысловой жизненной перспективой самостоятельностью при формировании жизненной перспективы. Временная направленность молодёжи с высоким уровнем толерантности имеет выраженную направленность на будущее, гедонистическое настоящее и позитивное прошлое, что обусловливает высокий уровень концентрации на существующих и новых возможностях, учет положительного прошлого опыта и умение наслаждаться текущим моментом в настоящем. Для молодежи с низким уровнем толерантности к неопределенности является характерным положительное отношение к решению сложных задач, и избегание ситуаций с высокой степенью неопределенности. Их образ будущего характеризуется более выраженной прогностичностью, что связано с детальной дифференциацией целей и разделением жизненной перспективы на дальнюю, среднюю и ближнюю. Вместе с тем, молодежь с низкой толерантностью к неопределенности характеризуется пессимистичным отношением к своему будущему, которое сочетается с направленностью на фаталистическое настоящее и негативное прошлое. Полученные результаты могут быть связаны с повышенной тревожностью и стремлением контролировать будущее, что не представляется возможным. Это определяет вектор дальнейших исследований данной проблематики, который может лежать в плоскости изучения когнитивных стилей личности, а также ее индивидуально-типологических характеристик в контексте формирования образа будущего.