Главная
16+
Научный результат. Педагогика и психология образования → 2023 → Том 9, Выпуск №2, 2023
DOI: 10.18413/2313-8971-2023-9-2-0-8

Когнитивные особенности и предикторы прокрастинации
 

Дастан Абдрахманович Сманов (Челябинский государственный университет)

Aннотация

Введение. Одна из типичных социальных проблем 21 века – прокрастинация – определяется как нерациональное откладывание желаемых целей на неопределенный срок, даже при осознании негативных последствий этого промедления. Возможные причины прокрастинации (иррациональные убеждения, низкая самооценка и страх неудачи) упоминаются в научных исследованиях достаточно часто, но когнитивные предикторы прокрастинации не изучались целостно. Остается неясным, какие когнитивные механизмы задействованы в различных типах прокрастинации. Это исследование направлено на частичное восполнение обозначенного пробела в науке. Цель статьи – выявление особенностей когнитивной сферы студентов со склонностью к прокрастинации, а также когнитивных предикторов склонности к прокрастинации. Материалы и методы. Исследование проводилось в 2022 году на базе Челябинского государственного университета (Россия) и Костанайского инженерно-экономического университета им. М. Дулатова (Казахстан). Применялись методики: «Шкала общей прокрастинации» К. Лэй в адаптации О.С. Вендекер и М.В. Осатиной, тест «Стремление к когнитивной закрытости» разработанный А. Круглянски (под адаптацией М.И. Ясина), «Методика диагностики иррациональных установок» А. Эллиса, «Мельбурнский опросник принятия решения» (МОПР), «Опросник самоорганизации деятельности» (ОСД), разработанный Е.Ю. Мандриковой, «Комплексный копинговый опросник» (ККО) (М. Маккей, М. Скин, П. Фаннинг), описательные статистики, непараметрический критерий сравнения выборок H-критерий Краскала-Уоллеса и U-критерий Манна-Уитни, дискриминантный анализ. Результаты выявили различия в группах студентов с высокой и низкой склонностью к прокрастинации по большинству диагностированных когнитивных показателей, что свидетельствует о важной роли когнитивных процессов в формировании склонности к прокрастинации. Сравнение когнитивных баллов в группах с высокой и низкой склонностью к прокрастинации показало, что прокрастинаторы обладают более высокими значениями когнитивной закрытости, низкими показателями самоорганизации деятельности и низкой толерантности к фрустрации. У прокрастинаторов более выражены паттерны принятия решения и стратегии когнитивного копинга. Выводы: получены уникальные данные о наличии в когнитивной сфере прокрастинации комплекса специфических психологических характеристик. Установлены основные параметры и индикаторы, отражающие закономерности определения высокого или низкого уровня прокрастинации. Когнитивными предикторами прокрастинации, согласно результатам исследования, являются: стремление к когнитивной закрытости, низкая фрустрационная толерантность, слабая ориентация на настоящее, бдительность, избегание принятия решений и более низкие показатели самоорганизации деятельности. Полученные данные дают возможность регулировать уровень прокрастинации, влияя на когнитивные образования психики.


Ключевые слова: прокрастинация, когнитивный компонент, когнитивная закрытость, самоорганизация, копинговые стратегии, принятие решений в сложных ситуациях
Введение (Introduction). Стремительно ускоряющееся развитие современной жизни, построенной на повсеместном применении информационных технологий во всех сферах деятельности, приводит к тому, что большинство людей не успевают за ее ритмом. Огромное количество задач и проблем, требующих своего срочного разрешения, по-разному воспринимаются человеком. Он может стремиться все успеть и закончить все в срок или отложить решение важных дел на будущее, даже если это приведет к отрицательным для него последствиям. Последнее явление получило название прокрастинации.
Заложенные П. Ригенбахом, А. Эллисом и В. Кнаус (Ellis, Knaus, 1987) основы исследования прокрастинации стали отправной точкой ее изучения как психологического феномена. Накопленный эмпирический опыт, тем не менее, оказывается довольно фрагментарным и охватывает далеко не все аспекты проблемы. Несмотря на многочисленные работы по данной проблеме в зарубежных исследованиях (Дж. Ферарри, К. Лэй, Н.А. Милграм, П.Д.Г. Стил, В. МакКоун), определение причин прокрастинации остается сложной и противоречивой задачей, в том числе из-за отсутствия четкого понимания ее когнитивной структуры.
Существуют различные подходы к исследованию когнитивной сферы прокрастинации. В когнитивном подходе прокрастинация рассматривается как совокупность иррациональных установок (Ellis, Knaus, 1987), низкой самооценки (Burka, Yuen, 2008) и неспособности принимать решения (Janis, Mann, 1979). Основное внимание в этих исследованиях уделяется выявлению когнитивных искажений, под которыми понимаются «накатанные и привычные пути, по которым мучительно и безрезультатно движется наша мысль, сжигая невероятные объемы нашего времени, высасывая энергию и не создавая никаких ценностей ни для нас самих, ни для кого бы то ни было» (Kukla, 2007).
Группа других ученых (Ferrari, Wolfe, Wesley, Schoff, Beck, 1995, Chun Chu, Choi, 2005, Кормачева, 2021) высказывает предположение о том, что в основе когнитивного компонента прокрастинации лежит решение о промедлении, которое сопровождается пониманием его отрицательных последствий.
Следующее направление исследований когнитивной природы прокрастинации связано с неспособностью управлять целями. Ряд ученых (Daniel E. Gustavson, Akira Miyake, John K. Hewitt, Naomi P. Friedman) отмечают, что в основе прокрастинации лежит иррациональная неспособность поддерживать и управлять своими действиями по достижению краткосрочных и долгосрочных целей.
По мнению российских исследователей, в когнитивную сферу прокрастинации входят интернальность, дезадаптивные убеждения, особенности временной перспективы (С.В. Рызова), представления о времени, локус контроль, иррациональные убеждения (Н.Н. Карловская и Р.А. Баранова), рефлексия (А.А. Чеврениди) и др.
Среди исследований когнитивной сферы прокрастинации можно выделить работы связанные с неуверенностью и страхом неудачи (Balkis, Duru, 2019; Haghbin et al., 2012; Özer et al., 2009;) негативными мыслями о себе (Flett et al., 2012), самокритикой (Powers et al., 2007), дефективностью и недостаточным самоконтролем (Aftab et al., 2017), самообвинением (Sirois, 2015), самообманом и осуждающими мыслями (McCown et al. 2012), потребностью в познании и эмоциональном интеллекте (Geertman, Valk, 2021), неэффективным тайм-менеджментом и неуверенностью в себе (Atalayin et al. 2018).
Однако, несмотря на многочисленные исследования и трактовки когнитивных особенностей прокрастинации, в данном вопросе остается еще много «белых пятен». Не выявлено целостной модели объяснения когнитивных предикторов прокрастинации. Более того, остается неясным, какие когнитивные механизмы задействованы в различных типах прокрастинации.
Особый интерес для исследования когнитивных предикторов прокрастинации представляют специфические когнитивные характеристики, такие как стремление к когнитивной закрытости, самоорганизация деятельности, временной фокус, копинг-стратегии, принятие решений в сложных ситуациях.
Вышеизложенное предопределило целесообразность и актуальность проведения исследования, целью которого стало выявление особенностей когнитивной сферы студентов со склонностью к прокрастинации, а также когнитивных предикторов склонности к прокрастинации. Гипотеза – мы предполагаем наличие определенных когнитивных особенностей у лиц, склонных к прокрастинации, которые заставляют их откладывать решение важных задач, несмотря на их важность и высокую степень срочности.
Задачи исследования: 1. На основе теоретического анализа определить перечень когнитивных характеристик, связанных с прокрастинацией. 2. Выявить особенности когнитивных показателей у студентов с высоким уровнем прокрастинации. 3. Определить когнитивные предикторы прокрастинации у студентов.
Материалы и методы (Methodologyandmethods). Эмпирическое исследование когнитивных особенностей и предикторов прокрастинации у студентов проводилось в сентябре-октябре 2022 гг. на базе Челябинского государственного университета (Россия) и Костанайского инженерно-экономического университета им. М. Дулатова (Казахстан). Общий объем выборки исследования составил 311 человек в возрасте от 17 до 45 лет (средний возраст 19 лет).
Выборку испытуемых составили студенты 1-4 курсов очного обучения. Гендерный состав включает в себя 140 женщин (45%) и 171 мужчин (55%). По специальности: гуманитарные науки – 42,5%, естественные науки – 9%, технические – 48,5%. По месту проживания выборка распределилась следующим образом: в городе проживают 224 человека (72%), в районных центрах – 23 человека (7,4%), в сельской местности – 64 человека (20,6%).
В исследовании применялись следующие методики:
  1. Шкала общей прокрастинации
    К. Лэй     в адаптации О.С. Вендекер и М.В. Осатиной Использование данной методики применяется для оценки выраженности уровня прокрастинации. Шкала включает в себя 20 утверждений, ответы на которые связаны с решением и откладыванием повседневных задач в быту.
  2. Тест «Стремление к когнитивной закрытости («The Need for Closure Scale»), разработанный А. Круглянски (языковая адаптация М.И. Ясина) используется для изучения индивидуально-психологических особенностей и позволяет измерить закрытость по пяти параметрам: стремление к порядку, предсказуемость, решительность, нелюбовь к двусмысленности, предубежденность.
  3. Методика диагностики иррациональных установок А. Эллиса используется для определения степени рациональности-иррациональности мышления, наличия и выраженности иррациональных установок.
  4. «Мельбурнский опросник принятия решения» (МОПР) разработан на основе опросника Флиндерса для диагностики индивидуального стиля принятия решений. Опросник включает четыре основных паттерна принятия решений в сложных ситуациях: 1) бдительность, 2) избегание, 3) прокрастинация, 4) сверхбдительность.
  5. Опросник самоорганизации деятельности (ОСД), разработанный
    Е.Ю. Мандриковой предназначен для диагностики сформированности, самоорганизации, планирования и целеполагания.
  6. Комплексный копинговый опросник (ККО) (М. Маккей, М. Скин, П. Фаннинг) применяется для оценки способов, которыми человек реагирует на угрозу, чтобы с ней справиться.
Для математической обработки результатов использовались описательные статистики, непараметрический критерий сравнения выборок H-критерий Краскала – Уоллеса и U-критерий Манна-Уитни. Для выявления когнитивных предикторов прокрастинации применялся дискриминантный анализ. Математическая обработка данных проводилась с применением стандартизованного пакета программ IBM SPSS Statisticsv. 26.0.
Результаты исследования и их обсуждение (Research Results and Discussion). На первом этапе исследования на основании результатов методики «Шкала общей прокрастинации К. Лэй» общая выборка испытуемых (N= 311) была разделена на три группы: испытуемые с низким уровнем прокрастинации (N= 70); испытуемые со средним уровнем прокрастинации (N= 146); группа с высоким уровнем прокрастинации (N= 95). На втором этапе сравнивались показатели когнитивной сферы у представителей данных групп. На третьем этапе с помощью дискриминантного анализа выявлялись когнитивные предикторы прокрастинации.
Результаты исследования (N = 311) выявили различия по большинству диагностированных когнитивных показателей, что свидетельствует о важной роли когнитивных процессов в формировании склонности к прокрастинации.
Как видно из табл. 1, прокрастинаторы имеют более высокие показатели когнитивной закрытости, а именно, высокий средний ранг признака по шкале склонности к порядку (p = 0,000), предсказуемости (p = 0,052), решительности (p = 0,000), стремления к когнитивной закрытости (p = 0,000). Когнитивная закрытость означает мотивацию получить однозначный ответ и отсечь ненужную, противоречивую и мешающую информацию. Это согласуется с данными о большей жесткости у прокрастинаторов
(p = 0,05). В целом по большинству показателей когнитивной закрытости можно сделать вывод, что испытуемые с высоким уровнем прокрастинации больше подвержены нежеланию перестраиваться в последнюю минуту, они отличаются более высоким уровнем решительности при отклонении от основной работы, отдают предпочтение старым изведанным способам поведения и не склонны к ситуациям, где нужно гибко отвечать на внешние перемены. У студентов с низким уровнем прокрастинации можно наблюдать высокую потребность в стремлении отгородиться от дополнительной, путающей, дискуссионной информации и желание иметь однозначный ответ на вопрос.
Подобные результаты были получены в исследовании Sigall H., Kruglanski A., Fyock J. Авторы исследовании отмечают, что потребность в когнитивной закрытости может ограничивать обработку информации, побуждать к сравнению с другими людьми, мыслящими также, и способствовать неприятию других мнений в группе (Sigall, Kruglanski, Fyock, 2000). В общих чертах, это может влиять на вектор познания, приводя обработку информации к некоторому желаемому состоянию (объяснения прокрастинации).
В процессе интерпретации данных, полученных в исследовании были получены результаты, иллюстрирующие степень выраженности преобладающих иррациональных установок студентов.
Обнаружены значимые различия по таким показателям как долженствование в отношении себя (u=2233, р<0,000) и фрустрационная толерантность (u=1975, р<0,000).
По шкале «Долженствования в отношении себя» у большей части прокрастинируемых выявлены высокие баллы, что указывает на отсутствие явно выраженной тенденции к высоким требованиям в отношении себя. Кроме того, у прокрастинаторов более выражена низкая толерантность к фрустрации (р = 0,000). Некоторые из полученных результатов подтверждаются данными, полученными в исследовании Xiaochun Li, Mingming Zhou & Xiaotian Zhang (2022). Авторы особо выделили влияние степени фрустрационной толерантности на yровень прокрастинации у студентов (Li, Zhou & Zhang, 2022). Студенты с высоким уровнем прокрастинации плохо переносят травмирующие события или стрессовые ситуации. Это связано с их восприятием жизни, которая представляется им такой, как им хочется, с быстрым и легким разрешением проблем. Но, когда эти ожидания приобретают негативный характер, то прокрастинаторы испытывают стресс и начинают избегать разочаровывающих событий, что, как это ни парадоксально, приводит к усилению фрустрации и еще большему психическому стрессу.
По показателям «Катастрофизации», «Долженствование в отношении других» и «Самооценка» значимых различий не выявлено, что позволяет отметить, что прокрастинируемым присущи не все категории иррациональных убеждений. Данный факт не вполне соответствует концепции когнитивного подхода к прокрастинации и нуждается в дальнейшем изучении.
Полученные данные свидетельствуют о том, что у прокрастинаторов меньше выражен показатель бдительность (р = 0,000). Это означает, что у них отмечается более выраженное стремление избежать ответственности и склонность перекладывать решение важных дел на других людей. Такое избегание позволяет отдалить конфликтную ситуацию, не требует решительных действий и в итоге приводит к прокрастинации. Сходные данные получены в работе Е.И. Сибирцевой, исследовавшей особенности личностных ресурсов людей с различным уровнем прокрастинации. По данным автора, респонденты с низким уровнем прокрастинации демонстрируют «Бдительность» как преобладающую стратегию, предполагающую в стрессовой ситуации рассмотрение альтернатив, поиск эффективного решения, ассимиляцию ситуации, качественную оценку решения перед выбором (Сибирцева, 2016).
Особое значение имеет параметр «Сверхбдительность», среднее значение ранга которого у испытуемых с низким уровнем прокрастинации составило 61,19, а в группе испытуемых с высоким уровнем этот показатель равнялся 99,07. Это позволяет говорить о том, что студенты – прокрастинаторы более склонны к импульсивному принятию решений, что позволяет им избегать решения проблем, а в кризисных ситуациях приводит к «панике» между выбором альтернатив.
У прокрастинаторов выявлены более низкие показатели самоорганизации деятельности: планомерность (U=1757,5, при р=0,000), целеустремленность (U=1605,0, при р=0,000), фиксация (U=1123, при р=0,000) и самоорганизация (U=1344,5, при р=0,000), ориентация на настоящее (U=1338, при р=0,000), настойчивость (U= 2706,5, при р=0,041). Низкие показатели самоорганизации деятельности в группе с высоким уровнем прокрастинации свидетельствуют о проблемах с планированием деятельности и следованием разработанному плану у прокрастинируемых, сложности с постановкой целей и приложением усилий для их достижения, высокую отвлекаемость и отсутствие воли для завершения начатых дел, недостаток обязательности и последовательности в своих действиях, отсутствие склонности при организации своей деятельности прибегать к помощи внешних средств, помогающих в управлении временем, что может негативно сказываться на их уровне самоорганизации, а также нежелание жить в настоящем времени, предпочитая прошлое и будущее. Данные показатели подтверждают результаты исследования уровня прокрастинации в студенческом возрасте, проведенного Е.С. Храменок под руководством профессора Р.К. Карнеева. Исследование связи прокрастинации и самоорганизации, проведенное в 2018 году, показало, что «чем выше уровень прокрастинации, тем ниже самоорганизация и наоборот» (Храменок, 2018). В тоже время, И.А. Еремицкой и И.В. Андреевой не удалось обнаружить связь прокрастинации с планомерностью, фиксацией на структурировании деятельности и самоорганизацией посредством внешних средств (Еремицкая, Андреева, 2019). Т.е. связь прокрастинации и самоорганизации деятельности требует дальнейших исследований.
У прокрастинаторов более выражены стратегии когнитивного копинга. Значимые различия на высоком уровне значимости обнаружены по всем показателям методики: избегающему поведению (U=2089,0, при р=0,000), беспокойству и накручиванию (U=l834,0, при р=0,000), когнитивной переоценке (U=1473,5, при р=0,000) и непереносимости стрессовых ситуаций (U=2084,0, при р=0,000). Из полученных данных можно заключить, что испытуемые с высоким уровнем прокрастинации более склонны применять стратегию избегания всего, что заставляет их испытывать беспокойство. Раздражителями могут служить самые различные объекты: люди, места, ситуации, вещи или внутренние ощущения.
Вместе с тем, прокрастинаторы готовы переживать из-за любого изменения в их жизни, которое носит временно негативный характер. Они, в отличие от не прокрастинаторов, более склонны к ошибочной оценке, по которой какая-либо ситуация, объект, ощущение или человек воспринимаются как источник угрозы, хотя в действительности таковым не являются. Также прокрастинаторы не уверены в том, что они способны выдержать давление определенных обстоятельств и груз вызванных ими эмоций.
На заключительном этапе исследования был проведен дискриминантный анализ с целью выявления когнитивных предикторов прокрастинации. Данные дискриминантного анализа отображены в табл. 2.
Результаты дискриминантного анализа свидетельствуют о том, что такие когнитивные особенности, как слабая сосредоточенность на событиях настоящего, привычка избегать принятия решений, ослабленная бдительность, повышенное стремление к когнитивной закрытости, низкая толерантность к фрустрации и низкий уровень самоорганизации активности являются важными предикторами прокрастинации.
Выявленные особенности когнитивных предикторов прокрастинации студентов не только соотносятся с результатами отечественных и зарубежных исследований, но и значительно расширяют данное проблемное поле. До сих пор исследования когнитивных предикторов в отношении откладывания дел на потом были сосредоточены преимущественно на иррациональных искажениях. Проведенное исследование позволяет говорить о комплексе когнитивных предикторах прокрастинации, таких как ориентация на настоящее, избегание принятия решений, сверхбдительность, стремление к когнитивной закрытости, низкая толерантность к фрустрации, низкая самоорганизация.
Заключение (Conclusions). Гипотеза о том, что существуют специфические когнитивные признаки и предикторы прокрастинации в целом подтвердилась. Однако в группе испытуемых с высоким уровнем прокрастинации не наблюдается яркой выраженности иррациональных установок, которые являются основным элементов когнитивного компонента прокрастинации, по мнению сторонников когнитивного подхода. Как следствие, можно предположить, что иррациональные установки не являются ключевым индикатором когнитивной сферы у прокрастинирующих лиц.
У лиц, склонных к прокрастинации, выявлены такие когнитивные параметры, как более низкие показатели самоорганизации деятельности, бдительности, но вместе с тем высокие показатели когнитивной закрытости и низкой толерантности к фрустрации. Кроме того, у прокрастинаторов более выражены стратегии когнитивного копинга: избегающее поведение (р = 0,000), тревожность (р = 0,000), когнитивная переоценка (р = 0,000), непереносимость стрессовых ситуаций (р = 0,000).
В целом, для дальнейшего исследования феномена прокрастинации получены уникальные данные о наличии в когнитивной сфере прокрастинации специфических психологических характеристик. Установлены основные параметры и индикаторы, отражающие закономерности определения высокого или низкого уровня прокрастинации, а также их значимость и направленность. Данные, полученные в исследовании, дают возможность заранее определять предрасположенность к прокрастинации и способы ее проявления в различных ситуациях, а также определять условия, отвечающие за её снижение.
Результаты дискриминантного анализа позволили определить показатели, оказывающие наибольшее влияние на включение в группу прокрастинаторов. Это низкая ориентация в настоящем, избегание принятия решений, бдительность, стремление к когнитивной закрытости, низкая толерантность к фрустрации, низкая самоорганизация деятельности. Таким образом, исследование расширяет понимание когнитивной природы прокрастинации.

Список литературы

Гордеева Т.О. Психология мотивации достижения. Учебное пособие для студентов вузов, обучающихся по направлению и специальностям психологии. М.: Смысл. 2006. 332 с.
Джансен Э., Иврард У. Детерминанты мужского полового возбуждения // Сексология /Под ред. Д. Н. Исаева. СПб.: Питер. 2001. С. 67-90.
Еремицкая И.А., Андреева И.В. Прокрастинация и самоорганизация у студентов вуза // Общество: социология, психология, педагогика. 2019. №3(15). С. 82-88.
Канеман, Д. Думай медленно…решай быстро. М.: АСР. 2017. 656 с.
Карловская Н.Н., Баранова Р.А. Взаимосвязь общей и академической прокрастинации и тревожности у студентов с разной академической успеваемостью // Психология в вузе. 2008. № 3. С. 38-49.
Кормачева И.Н. Эмоциональные, волевые и мотивационные детерминанты прокрастинации личности (на примере учебной активности): Дисс. … канд. псих. наук. СПб. 2021. 200 с.
Роджерс К.Р. Становление личности. Взгляд на психотерапию. М.: Эксмо-Пресс. 2001. 240 с.
Рызова С.В. Влияние прокрастинации на психологическую адаптацию учащейся молодежи и ее психологическая коррекция методами когнитивно-поведенческой психотерапии: Дисс. … канд. мед. наук. М. 2019. 142 с.
Сибирцева Е.И. Личностные ресурсы людей с различным уровнем прокрастинации // Вестник КРАУНЦ. Гуманитарные науки. 2016. №1(27). С.74-83.
Фестингер Л. Введение в теорию диссонанса // Современная зарубежная социальная психология. Тексты / под ред. Г.М. Андреевой, Н.Н. Богомоловой, Л.А. Петровской. М.: Изд-во Моск. ун-та. 1984. С. 97-111.
Холодная М.А. Когнитивные стили. О природе индивидуального ума. СПб.: Питер, 2004. 384 с.
Храменок Е.С. Исследование уровня прокрастинации в студенческом возрасте // Организационные и психолого-педагогические проблемы безопасности личности и социальной среды: Материалы Международной научно-практической конференции, Брянск, 25-26 апреля 2018 года. Брянск: РИСО БГУ. 2018. С. 288-293.
Чеврениди А.А. Взаимосвязь временной перспективы и прокрастинации у сотрудников разного должностного статуса: Дис. … канд. псих. наук. М. 2019. 196 с.
Ясин М.И. Концепция когнитивной закрытости: история и смежные понятия // Вестник КГУ. Серия: Педагогика. Психология. Социокинетика. 2020. Т. 26. № 1. С. 174-181.
Aftab S., Klibert J., Holtzman N. et al. Schemas Mediate the Link Between Procrastination and Depression: Results from the United States and Pakistan // Journal of Rational-Emotive & Cognitive-Behavior Therapy. 2017. Vol. 35. P. 329-345.
Atalayin C., Balkis M., Tezel H., Kayrak G. Procrastination and predictor variables among a group of dental students in Turkey // Psychol Health Med. 2018. Vol. 23(6). P. 726-732.
Balkis M., Duru E. Procrastination and Rational/Irrational Beliefs: A Moderated Mediation Model // Journal of Rational-Emotive & Cognitive-Behavior Therapy. 2019. Vol. 37(3). P. 299-315.
Beck A., Rush A., Shaw B., Emery G. Cognitive Therapy of Depression. New York: Guilford. 1979.
Burka J., Yuen L. Procrastination: Why you do it, what to do about it. Cambridge: Da Capo. 1983.
Chun Chu A.H., Choi J.N. Rethinking of Procrastination: Positive Effects of «Active» procrastination behaviour on attitudes and performance // The Journal of Social Psycology. 2005. Vol. 145(3). P.245-264.
Ellis A., Knaus W.J. Overcoming procrastination. New York: Signet Books. 1977.
Ferrari J.R., Tice D.M. Procrastination as a Self-Handicap for Men and Women: A Task-Avoidance Strategy in a Laboratory Setting // Journal of Research in Personality. 2000. Vol. 34. P. 73-83.
Ferrari J.R., Wolfe R.N., Wesley J. C., Schoff L.A., Beck B.L. Ego-identity and academic procrastination among university students // Journal of College Student Development. 1995. Vol. 36, P. 361-367.
Flett G.L., Stainton M., Hewitt P.L. et al. Procrastination Automatic Thoughts as a Personality Construct: An Analysis of the Procrastinatory Cognitions Inventory // Journal of Rational-Emotive & Cognitive-Behavior Therapy. 2012. Vol. 30. P. 223-236.
Geertman E., Valk A. Academic procrastination: the underlying psychological and neurological factors // Radboud annals of medical students. 2021. Vol. 19. P. 11-17
Gustavson D.E., Miyake A., Hewitt J.K., Friedman N.P. Understanding the cognitive and genetic underpinnings of procrastination: Evidence for shared genetic influences with goal management and executive function abilities // Journal of Experimental Psychology: General. 2015. Vol. 144(6), P.1063-1079.
Haghbin M., McCaffrey A., Pychyl T.A. The complexity of the relation between fear of failure and procrastination // Journal of Rational-Emotive & Cognitive-Behavior Therapy. 2012. Vol. 30(4). P. 249-263.
Kukla A. Mental Traps: Stupid Things That Sane People Do to Mess Up Their Minds. New York: McGraw-Hill, 2007.
Lay C.H. At last, my research article on procrastination // Journal of Research in Personality. 1986. Vol. 20(4). P. 474-495.
Maddi S., Kobasa S. The Hardy Executive: Health under Stress. Homewood (IL): Dow Jones-Irwin, 1984.
McCown B., Blake I.K., Keiser R. Content analyses of the beliefs of academic procrastinators // Journal of Rational-Emotive & Cognitive-Behavior Therapy. 2012. Vol. 30(4). P. 213-222.
Milgram N.A., Gehrman T., Keinan G. Procrastination and emotional upset: A typological model // Personality and Individual Differences. 1992. Vol. 13(12). P. 1307-1313.
Özer B.U., Demir A., Ferrari J. Exploring academic procrastination among Turkish students: Possible gender differences in prevalence and reasons // The Journal of Social Psychology. 2009. Vol. 149(2). P. 241-257.
Powers T.A., Koestner R., Zuroff D.C. Self-criticism, goal motivation, and goal progress // Journal of Social and Clinical Psychology. 2007. Vol. 26(7). P. 826-840.
Pratkanis A.R., Breckler S.J., Greenwald A.G. Attitude structure and function. Philadelphia, PA: Psychology Press, 1989.
Sigall H., Kruglanski A., Fyock J. Wishful thinking and procrastination // Journal of social behavior and personality. 2000.
Vol. 15(5). P. 283-296.
Sirois F.M. Is procrastination a vulnerability factor for hypertension and cardiovascular disease? Testing an extension of the procrastination-health model // Journal of Behavioral Medicine. 2015. Vol. 38(3). P. 578-589.
Steel P.D.G. The nature of procrastination: A meta-analytic and theoretical review of quintessential selfregulatory failure // Psychological Bulletin. 2007. Vol. 133(1). P. 65-94.
Xiaochun L., Mingming Z., Xiaotian Z. Rational and Irrational Beliefs in Understanding Academic Procrastination // Journal of Genetic Psychology. 2022. Vol. 183(1). P. 23-39.