Введение (Introduction). Современное общество характеризуется стремительным темпом развития автоматизированных технологий, которые из лишь механизированных устройств постепенно превратились в системы, способные без вмешательства человека осуществлять анализ и сбор информации, а также самостоятельно принимать решения. Они позволяют в кратчайшие сроки обрабатывать большие массивы данных, открывая широкие перспективы перед научным сообществом и позволяя сделать важнейшие открытия. Однако, отношение общества к новым технологиям остается неоднозначным, в том числе ввиду того, что инновации могут выступать и потенциальным источником рисков. В частности, согласно отчету Всемирного экономического форума за 2024 г. к технологическим глобальным рискам (событие, которое может нанести значительный вред мировой экономике, природным ресурсам или населению) отнесены негативные последствия применения технологий искусственного интеллекта (ИИ), развития квантовых, биотехнологических, геоинженерных технологий, а также широкое использование кибероружия и инструментов для ведения кибервойн[1].

С одной стороны, все это может создавать предпосылки для возникновения различных страхов и опасений (технофобии), основанных на не всегда обоснованных убеждениях, а с другой стороны – способствовать недооценке или переоценке возможностей новых технологий (технофилии), что «приводит к завышенным ожиданиям в отношении автоматизации и к более легкой потере доверия, когда эти ожидания не оправдываются» (Нестик, Журавлев, 2018: 207).

Технофобия берет свое начало еще на рубеже 17-18 веков, которые ознаменовали начало процесса автоматизации ручного труда человека и научно-технической революции. Уже тогда подобные технические устройства стали восприниматься как источник угрозы (в данном случае как угроза возникновения безработицы), а с развитием и усовершенствованием технологий спектр их потенциального негативного воздействия на общество существенно расширился – инновационные достижения стали ассоциироваться как главная причина возникновения катастроф техногенного и экологического характера (к примеру, последствия применения ядерного и химического оружия) (Нестик, Журавлев, 2018). Технофобия способна выражаться в агрессивном социальном поведении, сопровождающемся страхом и тревогой по поводу новых технологий (Солдатова и др., 2021). К примеру, в г. Сан-Франциско, США, люди объединялись в сообщества, выступающие против внедрения беспилотного такси, стараясь препятствовать работе данного вида транспорта (устанавливая посторонние предметы на капот автомобиля, затрудняя работу датчиков и радаров), а в некоторых случаях причиняя ущерб и уничтожая такой автомобиль[2]. Напротив, термин «технофилия» отражает преимущественно положительное отношение к большинству технологий. Авторы относят появление данного феномена к шестидесятым годам прошлого столетия (Osiceanu, 2015). Он характеризует энтузиазм и сильное влечение к использованию технических новинок, получение чувственного наслаждения от процесса их использования, большую открытость новому (Солдатова и др., 2021), а также более легкую адаптацию к преобразованиям социума, которые обусловлены внедрением новых технологий (Martínez-Córcoles et al., 2017).

С учетом изложенного, не претендуя на исчерпывающий характер данного определения, мы считаем, что технофобия и технофилия, отражающие разные по содержанию стороны проявления отношения к новым технологиям, представляют собой социально-психологический феномен, раскрывающийся в отношении личности к новым технологиям и формирующийся в межличностном и межгрупповом взаимодействии, опосредуя отношение к новым технологиям.

Существует большое количество исследований, в рамках которых изучалось отношение личности к новым технологиям и взаимосвязи отношения с различными интрасубъективными факторами. Обнаружено, что ценности открытости изменениям оказывают позитивное влияние на инновационное поведение, а ценности сохранения – негативное (Нестик, 2020, Лебедева и др., 2020, Purc, Laguna, 2019). Как оказалось, личностные черты, характерные для людей более восприимчивых к использованию малознакомых вещей, (высокая эмоциональная стабильность и открытость новому опыту) имеют тесную взаимосвязь с ценностями гедонизм, риск-новизна и самостоятельность (Алексеева, Ржанова, 2019). Отмечается, что положительное отношение к технологиям ИИ взаимосвязано с высокой эмоциональной стабильностью и добросовестностью (Нестик, Журавлев, 2018). В работах А.Ю. Акимовой и А.А. Обознова изучаются особенности проявления феноменов доверия и недоверия технике и связи данных феноменов с различными видами доверия. Обнаружено, что низкий уровень доверия окружающим людям находит свое отражение в недоверии технике, как неспособной справиться с возложенными на нее задачами (Акимова, 2020). Установлено, что цели использования технологий отличаются у технофобов и технофилов. Так, технофобы используют интернет для целей поиска необходимой информации, как «инструмент», который невозможно исключить из повседневной жизни, а технофилы пользуются интернетом для общения и коммуникаций с сетевым сообществом. Технофобов меньше беспокоят вопросы, касающиеся проблемы овладения навыками использования новых технологий их детьми (Солдатова, Нестик, 2016).

В ходе проведенного ранее пилотажного исследования мы обнаружили связь положительного отношения к роботам с высокой удовлетворенностью потребности в безопасности, ориентацией на ценности гедонизм и риск-новизна, а также технофилией (Саенко, 2024).

Для того, чтобы продолжить изучение причин технофобии и технофилии в отношении новых технологий нами было проведено новое исследование с увеличением размера выборки и выделением половозрастных групп. Цель исследования заключалась в том, чтобы определить взаимосвязь технофилии и технофобии у представителей разных возрастных групп с интрасубъективными факторами: уровнем доверия личности себе, миру и другим, индивидуальными ценностями и личностными чертами. Гипотеза исследования была сформулирована нами следующим образом: выраженность технофилии и технофобии взаимосвязана с различными видами доверия, индивидуальными ценностями и личностными чертами. При этом технофилия более характерна для мужчин.

Материалы и методы исследования (Methodology and Methods). В исследовании приняли участие 240 респондентов в возрасте от 20 до 51 года (Mвозр.=31,31; SD=11,54), из них 113 мужчин (Mвозр.=31,87; SD=12,28) и 127 женщин (Mвозр.=30,81; SD=10,86). Для проведения сравнительного анализа все участники исследования были разделены на две возрастные группы: юношеский возраст от 20 – 21 лет (группа 1) - Mвозр.=20,25; SD=0,43 и второй период зрелого возраста 38 – 51 (группа 2) - Mвозр.=42,75; SD=3,51. Характеристики обеих групп представлены в табл. 1.

В ходе исследования нами использовались: «Портретный ценностный опросник» (PVQ-21) Ш. Шварца, методика А.Б. Купрейченко «Доверие/недоверие личности миру, себе и другим людям», Краткая версия опросника Большой пятерки в адаптации А.С. Сергеевой с соавт., Шкалы «Технофилия» и «Технофобия» опросника отношения к технологиям Г.У. Солдатовой с соавторами.

Научные результаты и дискуссия (Research Results and Discussion). Результаты исследования для всей выборки (n=240) представлены в табл. 2. Поскольку используемые переменные не отвечали закону нормального распределения (критерий Колмогорова-Смирнова), нами было принято решение использовать непараметрические критерии для проведения дальнейших расчетов.

Проведенный нами сравнительный анализ значимых различий (U-критерий Манна-Уитни) между респондентами юношеского и второго периода зрелого возраста (табл. 3) показал, что молодые респонденты отличаются более высоким уровнем доверия себе в умении строить взаимоотношения с окружающим миром, другими людьми (U=5983,5; p=0,021) и давать оценки и делать прогнозы (U=5489; p<0,001), при этом более высоким недоверием другим людям как безответственным и несправедливым (U=5259; p=0,001). Им более типичны любопытство, мечтательность, склонность к фантазированию (открытость новому) – U=4964; p<0,001; для них важна безопасность в межличностных отношениях, обществе и государстве (безопасность) – U=5112; p<0,001, большую значимость для них имеют ценности открытости изменениям (поиск неожиданностей, новых событий (риск-новизна) – U=5513; p=0,002; стремление к получению удовольствия от жизни, чувственным наслаждениям (гедонизм) – U=4077,5; p<0,001), самоутверждения (стремление к личному успеху, получению социального одобрения (достижение) – U=3454; p<0,001; стремление к укреплению социального статуса, социальной власти, личного авторитета (власть-богатство) – U=2742,5; p<0,001). При этом им одновременно более свойственны технофилия (U=5541; p=0,002) и технофобия (U=5655,5; p=0,004). Между тем, респондентам второго периода зрелого возраста более типичны общительность, уверенность, позитивные эмоции (экстраверсия) – U=5349,5; p=0,001, для них высокую значимость имеют обычаи и традиции, существующие в культуре, их соблюдение и уважение (традиция) – U=5699; p=0,005. В целом полученные нами результаты согласуют с результатами других исследований, в которых была выявлена большая открытость новому, склонность к риску и самоутверждению. Примечательно, что при более высоком уровне открытости новым технологиям, большей ориентацией на ценности, связанные с риском и чувственными эмоциями, у респондентов юношеского возраста также выше выражена технофобия – при более открытой позиции в отношении инновационных достижений данные респонденты также более склонны испытывать тревогу относительно возможных рисков и угроз, которые они сулят. Вероятно, уверенности в преимуществах развития технологий сопутствует уверенность в возможных неблагоприятных последствиях, которые может предвещать технический прогресс, что прямо согласуется с результатами других исследований (Нестик, Журавлев, 2018, 2020).

Анализ значимых различий между мужчинами и женщинами юношеского и второго периода зрелого возраста по показателям технофобии и технофилии позволил выявить следующие результаты. Вне зависимости от возраста у респондентов мужского пола больше выражена технофилия по сравнению с женщинами (Группа 1 – U=1413, p=0,023; Группа 2 – U= 1247, p=0,009), при этом у мужчин юношеского возраста уровень технофилии выше по сравнению с мужчинами среднего возраста (U=817,5, p<0,001), а у более молодых женщин по сравнению с женщинами среднего возраста сильнее выражена технофобия (U=1495, p=0,011). В ряде исследований отмечается, что мужчины более открыты к использованию новых технологий по сравнению женщинами (Hulse et al., 2018; Pflugfelder, 2018), что можно наблюдать и в полученных нами результатах. Кроме того, женщины характеризуются более высоким уровнем тревожности (Нестик, Журавлев, 2020). Вероятно, у девушек в возрасте от 20 до 21 года возможное негативное влияние новых технологий получает более высокую эмоциональную оценку. Вместе с тем, в исследовании J.A. Rode и E.S. Poole было выявлено, что к числу стратегий использования женщинами технологий относится стратегия «цифрового рыцарства» – недооценка девушками собственных навыков в сфере использования технологий может использоваться «как средство согласования гендерной структуры» (Rode, Poole, 2018, p. 85), когда мужчина осуществляет роль защитника женщины в цифровой сфере. Иными словами, технофобия у девушек не всегда отражает реальный страх и тревогу перед технологиями, а также трудности в их освоении, но реализацию несколько иных социальных ролей.

Результаты корреляционного анализа (коэффициент ранговой корреляции Спирмена), проведенного в группе юношеского возраста (рис. 1), показали, что большая часть переменных одновременно взаимосвязаны как с технофилией, так и с технофобией, но с «противоположным» направлением. Так, большая расположенность к использованию новых устройств взаимосвязана с высоким доверием себе в умении строить взаимоотношения с окружающим миром и другими людьми (r=0,252; p=0,005), склонностью к поддержанию обособленной позиции при взаимодействии с другими (r=-0,306; p=0,001), большей гибкостью и любопытством (r=0,256; p=0,004), стремлением к автономности, независимости (r=0,191; p=0,035) и личному успеху (r=0,200; p=0,027). Кроме того, рост технофилии сопряжен с большей заинтересованностью в общении с другими (r=0,218; p=0,016), а также склонностью к поиску новых впечатлений и событий (r=0,258; p=0,004).

Между тем, рост технофобии у респондентов юношеского возраста сочетается с меньшим уровнем доверия себе в умении строить взаимоотношения с окружающим миром и другими (r=-0,180; p=0,047), ростом отзывчивости по отношению к другим, склонностью к сочувствию им (r=0,196; p=0,031), более реалистичным и практичным подходом в обыденной жизни (r=-0,236; p=0,009), менее выраженной значимостью автономии от других (r=-0,273; p=0,002), а также меньшей заинтересованностью в личном успехе (r=-0,261; p=0,004), но в стремлении уважать и поддерживать общепринятые традиции (r=0,251; p=0,005) и избеганию действий, несоответствующих социальным ожиданиям, имеющих негативные социальные последствия (r=0,260; p=0,004).

Характер выявленных взаимосвязей может подчеркивать то, что в группе респондентов юношеского возраста технофилия отражает энтузиазм к развитию, личностному росту, получению новых знаний, тогда как крайняя форма технофобии может привести к социальной изоляции, что согласуется с результатами исследования N. Daruwala (Daruwala, 2024). Кроме того, открытость новому типична для общительных, экстравертированных личностей, готовых риску, являющихся чаще представителями более молодых поколений, стремящихся к социальному одобрению, тогда как ценности сохранения в большей степени характерны для интровертов, придающих меньшее значение принятию их обществом (Алексеева, 2022). По всей видимости, технофилия представителей юношеского возраста объясняется стремлением быть компетентными участниками процесса внедрения новых технологий, что хорошо согласуется с результатами других исследований (Нестик, Журавлев, 2018, 2020).

Корреляционный анализ, проведенный в группе респондентов второго периода зрелого возраста (рис. 2), показал, что большее количество установленных взаимосвязей переменных наблюдается с технофилией (9 взаимосвязей), чем с технофобией (2 взаимосвязи). Поскольку, как было установлено ранее, технофилия и технофобия менее типичны для респондентов в возрасте от 38 до 51 года, вероятно меньшая выраженность данных феноменов способствует снижению их взаимосвязи. При этом большее стремление к автономии, независимости (r=0,241; p=0,009), а также поддержанию благополучия других людей (r=0,317; p<0,001), способствует росту технофилии, а наоборот – технофобии (r=-0,265; p=0,004, r=-0,257; p=0,005).

Кроме того, рост технофилии сочетается с ростом доверия себе в умении строить взаимоотношения с окружающим миром и другими людьми (r=0,186; p=0,044), снижением доверия себе в умении давать оценки и делать прогнозы (r=-0,295; p=0,001), большей ориентацией на ценности безопасность (r=0,288; p=0,002), открытость изменениям (риск-новизна – r=0,188; p=0,042, гедонизм – r=0,378; p<0,001) и самоутверждение (достижение – r=0,290; p=0,001, власть-богатство – r=0,261; p=0,004).

Как мы можем наблюдать, у респондентов более старшего возраста несколько отличается набор переменных, взаимосвязанных с технофилией. Так, обращает на себя внимание положительная связь ценностей самоопределения (благожелательность, которая также отрицательно связана с технофобией) и сохранения (безопасность), что несколько отличается от результатов другого исследования (Нестик, 2020), в котором была установлена отрицательная связь ценностей сохранения с технофилией, а самоопределение не оказывало влияния на отношение к техническим устройствам. Возможно, это связано с тем, что в данную группу респондентов входят представители разных социально-психологических типов отношения к технологиям, которые используют их более осознанно – им важно чтобы технология была безопасной и могла быть применена во благо других. Однако, данная гипотеза требует проверки при дальнейших исследованиях, с выделением разных типов отношения.

Примечательно также, что со снижением уровня доверия себе в умении давать оценки и делать прогнозы происходит увеличение выраженности технофилии. Полученный результат несколько отличается от исследования выявившего, что меньшая выраженность данного вида доверия способствует росту недоверия оператора (машиниста) технике (Акимова, 2020). С целью попытки объяснить причину данной взаимосвязи можно предположить, когда мы говорим о рядовых пользователях технических устройств, их энтузиазму в отношении новых технологий способствует рост уверенности в более широких возможностях инновационных достижений по сравнению с человеком. Это объясняет возникновение завышенных ожиданий технофилов (Нестик, Журавлев, 2020).

На следующем этапе, чтобы сузить поле взаимосвязанных переменных и более корректно определить характер данной взаимосвязи нами был проведен множественный регрессионный анализ (метод шагового отбора), который позволил выделить предикторы технофобии и технофилии в группах юношеского и второго периода зрелого возраста. При этом выделенные предикторы несколько отличаются не только у представителей разного возраста, но также в зависимости от пола респондентов.

В начале рассмотрим выявленные предикторы технофобии у респондентов юношеского и второго периода зрелого возраста (табл.4). Предикторами технофобии у мужчин юношеского возраста (R=0,417, R²=0,174, F=5,792, p=0,005) являются открытость новому (β=-0,321) и конформность (β=0,268), а у женщин (R=0,454, R²=0,206, F=7,922, p=0,001) традиция (β=0,367) и гедонизм (β=-0,259). Рост технофобии у мужчин среднего возраста (R=0,323, R²=0,104, F=6,174, p=0,016) сопряжен с ростом ответственности и обязательности в делах (β=0,323), а у женщин (R=0,838, R²=0,702, F=34,104, p<0,001) – cо стремлением к творчеству, пластичности (β=0,639), меньшей заботой о благополучии окружающих (β=-0,848), дистанцированию от других (β=-0,387), большей степенью доверия себе в умении давать оценки и делать прогнозы (β=0,270).

Теперь обсудим предикторы технофилии у респондентов юношеского и второго периода зрелого возраста (табл.5). Так, предикторами технофилии у респондентов в возрасте от 20 до 21 года (R=0,579, R²=0,335, F=6,677, p<0,001) явились дружелюбие (β=-0,466), доверие другим людям в умении сотрудничать и оказывать взаимопомощь (β=0,293), открытость новому (β=0,250), а у респондентов женского пола (R=0,332, R²=0,110, F=7,679, p=0,007) – достижение (β=0,332). У мужчин в возрасте от 38 до 51 года большая открытость по отношению к новым технологиям (R=0,658, R²=0,433, F=19,850, p<0,001) согласуется с выраженностью экстраверсии (β=0,792), а у женщин (R=0,904, R²=0,818, F=26,468, p<0,001) – большей степенью доверия другим людям в умении сотрудничать и оказывать взаимопомощь (β=0,394), ростом доверия себе в умении строить взаимоотношения с окружающим миром и другими людьми (β=0,266), но низкой уверенностью в способности самостоятельно давать оценки и делать прогнозы (β=-0,157), меньшим стремлением к контролированию и самодисциплине (β=-0,352), гедонистическими устремлениями (β=0,614), ориентацией на безопасность (β=0,266), низкой значимостью традиций (β=-0,207), снижением эмоциональной стабильности (β=-0,338).

Полученные нами результаты показывают, что часть интрасубъективных факторов одновременно взаимосвязаны и с технофилией и с технофобией, при этом с изменением характера взаимосвязи на противоположный, где высокая открытость новому у молодежи способствует росту технофилии, а наоборот - технофобии, и высокая выраженность добросовестности при высоком уровне доверия себе в умении давать оценки и делать прогнозы способствует росту технофобии у респондентов среднего возраста, а наоборот - технофилии. Кроме того, респонденты юношеского возраста отличаются от респондентов среднего возраста одновременно более высоким уровнем технофилии и технофобии. Это подчеркивает, с одной стороны, что технофобия и технофилия не являются противоположными сторонами одного явления, а тесно связанными друг с другом феноменами, разными по своему содержанию (Нестик, Журавлев, 2020; Daruwala, 2024), а с другой – наличие возрастных особенностей в отношении к новым технологиям, когда более открытая к использованию инновационных устройств молодежь легче приписывает им положительные и отрицательные качества (Нестик, 2020).

Открытость в использовании новых технологий (технофилия) и трудности в их освоении (технофобия) взаимосвязаны с интрасубъективными факторами, доверием/недоверием личности себе, миру, другим, ценностным профилем и личностными чертами.

При этом наблюдаются характерные отличия, которые могут быть обусловлены как половозрастными особенностями в отношении к новым технологиям, так и небольшим объемом выборки.

У молодежи высокая значимость ценностей сохранения (конформность, традиция), низкая открытость новому опыту и изменениям (гедонизм) способствуют росту технофобии, а высокая значимость ценности самоутверждение (достижение), высокая степень доверия другим и низкое дружелюбие – росту технофилии. Это согласуется результатами других исследований (Алексеева, Ржанова, 2019), однако примечательна связь технофилии с доверием другим в умении сотрудничать и оказывать взаимопомощь. В недавних исследованиях подчеркивалось, что низкая уверенность человека в способности других людей к сотрудничеству и взаимопомощи соотносится с более настороженным отношением к технике, меньшей уверенности в ее надежности и достоинствах (Акимова, 2020), что можно наблюдать и в наших результатах.

Интрасубъективные факторы, взаимосвязанные с технофилией и технофобией несколько отличаются у респондентов второго периода зрелого возраста. Так, росту технофобии у мужчин способствует большая выраженность добросовестности, что вероятно объясняется ее связью с ценностями сохранения (Ржанова, Алексеева, 2021). Примечательно, что у женщин рост технофобии сопряжен с меньшей выраженностью дружелюбия и низкой ценностью благожелательности, что вероятно связано с их большей устремленностью на помощь другим благодаря новым технологиям. Кроме того, рост технофобии у женщин согласуется с большей открытостью новому. Поскольку более открытая новому личность чаще полагается на собственную интуицию (Хромов, 2000), больше склонна к творчеству, вероятно это проявляется и в отношении новых технологий, которые у них чаще ассоциируются с отрицательными свойствами, учитывая более негативную оценку женщинами перспектив относительно будущего (Кочнева, Никитина, 2019). Отрицательная связь технофилии с эмоциональной стабильностью вероятно объясняется тем, что негативные аспекты новых технологий «вызывают у них больший эмоциональный отклик» (Нестик, Журавлев, 2020: 472). Рост технофилии у женщин также сочетается с меньшим доверием себе в умении давать оценки и делать прогнозы и высокой ценностью безопасности, что вероятно объясняется более практичным и осмотрительным подходом при оценке положительных свойств новых технологий, придавая высокое значение способности технологий обеспечить большую безопасность и корректность выполнения задач, обуславилвая возможность возникновения завышенных ожиданий.

Заключение (Conclusions). С каждым годом появляется все больше новых технических устройств, способных выполнять задачи и функции, с которыми ранее мог справиться лишь человек. Внедрение новых технологий, способных самостоятельно собирать, обрабатывать, анализировать и структурировать информацию и, на основе такого анализа, принимать определенные решения, открывает широкие возможности для общества, но и таит в себе потенциальные риски и угрозы. Усложнение задач, выполняемых техникой, несоответствие быстрого темпа развития новых технологий, способности людей определять место техники в обществе, осознавать ее и принимать правила ее использования, при низком уровне оптимистичного настроя в обществе, способствует росту технофилии и технофобии.

Проведенное нами исследование позволило сформулировать следующие выводы:

1. Технофилия и технофобия, являющиеся разными по содержанию психологическими феноменами, взаимосвязаны с уровнем доверия личности себе, окружающему миру и другим людям, ценностным профилем и личностными чертами и содержание этой взаимосвязи раскрывается с учетом половозрастных особенностей.
2. Более высокий уровень технофилии характерен для мужчин, при этом технофобия менее характерна для женщин среднего возраста, чем для более молодых девушек.
3. Рост технофобии у молодежи сопряжен с ростом значимости ценностей сохранения (конформность, традиция), низкой открытостью новому опыту и изменениям (гедонизм), а ориентация на ценности самоутверждение (достижение), высокая уровень доверия другим и низкое дружелюбие – росту технофилии.
4. Рост технофобии у мужчин связан с большей выраженностью добросовестности, а у женщин – со склонностью к творчеству и ориентацией на собственную интуицию. При этом технофилия у женщин среднего возраста сочетается с меньшим доверием себе в умении давать оценки и делать прогнозы и высокой ценностью безопасности, что подчеркивает их более практичный подход при оценке положительных свойств новых технологий.

Ограничения нашего исследования связаны с размером выборки и географией проведения исследования (все принявшие участие в исследовании респонденты являются жителями мегаполиса). В перспективе выборка может быть расширена, с привлечением респондентов из городов, менее насыщенных передовыми технологиями.

[1] The Global Risks Report 2024. 19th Edition // World Economic Forum, 2024, URL: https://www3.weforum.org/docs/WEF_The_Global_Risks_Report_2024.pdf (дата обращения: 15.04.2024).

[2] В Сан-Франциско злоумышленники сожгли дотла робот-такси при скоплении людей. URL: https://rg.ru/2024/02/11/v-san-francisko-zloumyshlenniki-sozhgli-dotla-robot-taksi-pri-skoplenii-liudej.html (дата обращения 01.04.2024); Ситуация в США: Жители Сан-Франциско бунтуют против беспилотных машин. URL: https://www.gazetametro.ru/articles/situatsija-v-ssha-zhiteli-san-frantsisko-buntujut-protiv-bespilotnyh-mashin-16-07-2023 (дата обращения: 12.09.2023).