Введение (Introdution). Развитие новых СМИ (новых медиа) − интерактивных электронных изданий и новых форм коммуникации, построенных на платформе Web 2.0, – привело к тому, что Интернет превратился в пространство диалога, в котором создатели контента и его потребители получили возможность не только активно делиться своими знаниями и идеями, но и осуществлять социальный обмен эмоциями (Rime, 1991; 2005; Гребенюк, 2020). Это вызвало значительное повышение сенситивности личности к эмоциогенному воздействию, что нашло свое отражение в культурных трансформациях современного общества, заявивших о себе к началу ХХ1 века (Гребенюк, 2020; 2018). При этом, обращают на себя внимание негативные стороны данного процесса. В частности, появление новых форм девиантного поведения, соответствующего общей эстетике Web 2.0 (Гребенюк, 2020; 2018).

В психологической литературе нового поколения все чаще поднимается тема сетевых девиаций. При этом исследователи больше тяготеют к описанию форм девиаций, чем обозначению их критериев в виртуальном пространстве. Неопределенность критериев лежит в основе проблемы недостаточности методик для психодиагностики личности и ее поведения в Интернете.

Целью статьи является описание критериев, форм и причин девиантного поведения личности в интернет-пространстве. Задачи исследования:

охарактеризовать формы девиантного поведения личности в виртуальном пространстве;

теоретически выявить и эмпирически обосновать критерии девиантного поведения личности в интернет-пространстве;

проанализировать взаимосвязь между ролевой позицией в кибербуллинге и личностными особенностями подростка.

Теоретический анализ литературы по проблеме исследования показал, что девиантное поведение личности в виртуальном пространстве стало объектом исследования в работах психологов сравнительно недавно. Наиболее известными в этой области стали работы Г.У. Солдатовой (Г.У. Солдатова, 2020; 2021), А.Е. Войскунского (Войскунский, 2018; 2021), Е.П. Белинской (Белинская, 2020).

В исследованиях Г.У. Солдатовой, С.В. Чигарьковой, А.Г. Кошевой, Е.Ю. Никоновой (Солдатова, Чигарькова, Кошевая, Никонова, 2022) отмечается, что современное медиапространство, к которому относится и Интернет, меняет картину мира личности, добавляет в нее опцию многозадачности. Исследователи акцентируют внимание на том факте, что современная личность изначально оказывается в смешанной реальности, что направляет ее развитие по иному пути, нежели в существование в однородном пространстве. В других исследованиях, посвященных киберагресии, исследовательница обращается к теме аутодеструктивного поведения молодежи (Солдатова, 2021).

В статье Г.У. Солдатовой, Е.В. Рассказовой, С.В. Чигарьковой «Флейминг как вид киберагрессии: ролевая структура и особенности цифровой социальности» присутствуют четко обозначенные признаки этого явления: трансграничность, круглосуточность, непрерывность, анонимность, периодичность, физическая безопасность агрессора, публичность. Исследователи выделяют ряд психологических характеристик, определенное сочетание уровня выраженности которых определяет выбор роли в ситуации флейминга: толерантность, симптом отмены, компульсивность, способность управлять собственным временем, наличие внутриличностых проблем, нейротизм, экстраверсия, открытость опыту, привязанность/ сотрудничество – привязанность к другим людям, контролирование/добросовестность, интернет-активность, уровень агрессии. уровень эмпатии (Солдатова, Рассказова, Чигарькова, 2021).

В исследованиях Г.У. Солдатовой и А.Е. Войскунского, отображенных в статье «Социально-когнитивная концепция цифровой социализации: новая экосистема и социальная эволюция психики», отмечается, что личность формируется в новой реальности, особенности которой могут привести к расширению личности и возникновению как положительных эффектов, так и отрицательных, связанных с ««цифровым слабоумием», «цифровым аутизмом», «цифровой депривацией», проблемами дереализации, цифровой деперсонализацией» (Солдатова, Войскунский, 2021).

В работах Белинской Е.П., Агадуллиной Е.Р. анализируется феномен сетевой депривации личности. Одним из критериев является субъективная оценка переживания угрозы, что, по нашему мнению, связано с особенностями мышления личности (Белинская, 2020; Агадуллина, 2020).

Подводя итог всему разнообразию исследований заявленной проблематики, отметим, что в большинстве своем прямо или косвенно результаты исследования указывали на наличие у испытуемых неконструктивных суждений, высокую интернет-активность, нормативность/ненормативность поведения и когнитивные ошибки мышления.

В нашей статье мы, не уменьшая значимости исследований в этом направлении этих и других ученых, остановимся на результатах, полученных крымской психологической школой.

Так, в исследованиях А.И. Лучинкиной процесса интернет-социализации доказано, что одним из негативных результатов этого процесса может быть личностная или поведенческая девиация (Лучинкина, 2015; 2018). В эксперименте, охватившем более 3000 респондентов, исследовательница выделила этапы интернет-социализации и критерии нормативности интернет-социализации на каждом этапе. Как выяснилось в ходе исследования, на каждом этапе могут находиться нормативные пользователи и сетевые девианты. А.И. Лучинкина выделила следующие группы сетевых девиантов: на доинтернетном этапе интернет-социализации – интернет-дикари; на начальном этапе – игроки, спамеры, флудеры, мошенники; на основном – тролли, кибербуллеры, хакеры.

В качестве основных критериев для выделения групп определены: этап интернет-социализации, ведущие мотивы деятельности в интернет-пространстве (потребительские или творческие), виртуальность, нормативность, основные личные мифологемы, уровень инструментальной грамотности (Лучинкина, 2015). При этом, под мифологемами исследовательница понимает ошибочные убеждения о роли Интернета в жизни человека (Лучинкина, 2015).

Под нормативностью поведения личности в виртуальном пространстве исследовательница понимала следование нормам и правилам Сети, сетевого этикета, соблюдение норм права, распространяющихся на личность в любом пространстве (Лучинкина, 2013).

И.С. Лучинкина, взяв за основу результаты, полученные А.И. Лучинкиной, объяснила формирование мифологем у отдельных пользователей когнитивными искажениями мышления. В исследованиях И.С. Лучинкиной по проблеме коммуникативного поведения личности в интернет-пространстве эмпирически выделены коммуниканты с нормативным и ненормативным коммуникативным поведением. Основными критериями для выделения групп стали мотивы деятельности в интернет-пространстве, когнитивные искажения мышления, коммуникативные установки. Интересным нам кажется подход исследовательницы к диагностике девиантных форм поведения личности в интернет-пространстве, в том числе, кибербуллинга (Лучинкина, 2019).

Подобный подход позволил описать поведение в социальных сетях подростков с высокими суицидальными рисками (Лучинкина А.И., Лучинкина И.С., 2019).

А.А. Гребенюк, описывая девиации в сети, отмечает следующие:

девиация в виде чрезмерной открытости эмоциональных состояний в онлайн пространстве, проявляется в наивной и небезопасной демонстрации своего психического состояния (коммуникации с организаторами групп смерти, вербовщиками, брачными аферистами);

девиация вследствие онлайн-эмоционального заражения разного рода опасными для жизни и здоровья практиками, предлагающими проявить агрессию, азарт, разочарование жизнью и иные эмоции (челленджи «вдохни презерватив», «подожги себя», а также, противоправные действия, совершаемые под влиянием революционной эстетики экстремистских онлайн-призывов);

девиация в виде обсессивной зависимости от эмоциогенных характеристик сети (навязчивая боязнь пропустить интересное событие или хорошую возможность);

девиация, связанная с интроекцией недостоверной информации в результате суггестивно-убеждающего онлайн воздействия (номофобия, киберфобия, соционетофобия, троллефобия, имоджифобия, селфифобия, тредофобиия и многих других «фобий», которые таковыми не являются (Гребенюк, 2018; 2020).

В исследованиях Л.В. Жихаревой, И.С. Лучинкиной, Е.Ю. Кольчик нормативного поведения личности в реальном и виртуальном пространстве отмечено, что нормативное поведение в виртуальном пространстве имеет меньше ограничений, чем в реальном пространстве (Жихарева, Лучинкина, Кольчик, 2021). В качестве требований, ограничивающих поведение в реальном пространстве, исследователи указывают: необходимость достаточного для освоения интернет-пространства интеллектуального уровня интернет-пользователя, толерантности по отношению к другим и т.д. В виртуальном пространстве требования к нормативному поведению более лояльные, мягкие, оставляют больше свободы действий, имеют меньше ограничений, однако также имеют свою специфику.

В исследованиях Т.В. Юдеевой отмечено, что у подростков с деструктивным коммуникативным поведением в интернет-пространстве чаще, чем у подростков с нормативным поведением наиболее значимыми мотивами нахождения в виртуальном пространстве выступают мотив воплощения в роль, мотив репликации, мотив личного пространства. Кроме того, подростки с деструктивным коммуникативным поведением в интернет-пространстве имеют выраженную негативную коммуникативную установку (Юдеева, 2022).

В исследованиях Э.О. Расиной в качестве основных критериев нормативности личности выделены: мотивы деятельности пользователя в интернет-пространстве, стратегии выстраивания взаимоотношений с другими людьми и личностные смыслы индивида, проявляющиеся в самоотношении субъекта (Расина, 2021).

В исследованиях ценностно-смысловой сферы среди интернет-пользователей с разным уровнем интернет-активности Р.И. Зекерьяевым и А.И. Лучинкиной выделены группы пользователей с девиантным поведением в сети (Зекерьяев, Лучинкина, 2019), в качестве критериев выбраны интернет-активность, локус контроля –Я» и «локуса контроля – Жизнь», эмоциональная направленность, уровень сформированности базовых убеждений о мире и ценности-действия.

Мы придерживаемся точки зрения А.И. Лучинкиной, выделившую направленность личности в интернет-пространстве одной из структур виртуальной личности пользователя. По мнению исследователя направленность характеризуется наличием представлений о социально одобряемых/социально неодобряемых действиях личности в интернет-пространстве. Эти положения стали основой для создания опросника «Личность в виртуальном пространстве» (Лучинкина, 2014; 2015). Низкий уровень по шкале «Направленность» соответствует девиантным формам поведения личности в интернет-пространстве.

Обобщая результаты теоретического анализа научной литературы по проблеме исследования, отметим, что общим для всех указанных ученых стало при анализе девиаций поведения интернет-активной личности в виртуальном пространстве обращение к смыслам (мифологемам, установкам) и интернет-активности. Вполне логично предположить, что неконструктивные установки у интернет-пользователя формируются под влиянием имеющихся когнитивных ошибок мышления. Особенности асоциальной деятельности пользователей – повторяемость, непрерывность, анонимность – хорошо вписываются в картину пограничных состояний и могут быть описаны через акцентуации характера. Кроме того, результаты пилотажных исследований, способствовали выделению в качестве еще одного критерия, определяющего девиацию – уровень социально-психологической адаптации личности к нормам и правилам.

Материалы и методы исследования (Methodology and methods). Задачей исследования было выявление взаимосвязей между формой девиантного поведения личности в интернет-пространстве и ее личностными особенностями в подростковом возрасте.

В ходе эмпирического исследования применен следующий методический инструментарий: анкета для определения уровня интернет-активности личности (Лучинкина, 2013), беседа. шкала «Направленность» опросника «Личность в виртуальном пространстве» (Лучинкина, 2013), опросник «Склонность к кибербуллингу» (Лучинкина, 2019) – для исследования форм девиантного поведения личности в интернет-пространстве и выявления ее ролевой позиции, для выявления индивидуальных когнитивных искажений – опросник И.С. Лучинкиной «Когнитивные ошибки в ходе интернет-общения» (ОКИ) (Лучинкина, 2019), Опросник СПА (методика Роджерса-Даймонда, 2002) – личностный опросник, направленный на выявление особенностей личности тестируемого и степени социально-психологической адаптации, условиям и правилам поведения; методика диагностики акцентуаций характера (Опросник К. Леонгарда – Г. Шмишека, 2004).

Результаты исследования и их обсуждение (Research Results and Discussion). В исследовании приняло участие 679 респондентов в возрасте 15-16 лет. Все респонденты – учащиеся 10-11 классов, участвующие в проекте «Предпрофессиональное образование», активные интернет-пользователи. Исследование проводилось в реальном пространстве. Группирующей методикой выступила шкала «Направленность личности» (Лучинкина, 2014; 2015).

На первом этапе исследования нами были выбраны активные и чрезмерно активные интернет-пользователи – 679 старшеклассников. Затем этой группе школьников была предложена шакала «Направленность личности». В результате исследования выявлено, что склонны к девиантным формам проявлениям себя в интернет-пространстве 67% (455 старшеклассников). Этим старшеклассникам были предложены опросники, позволяющие соотнести их поведение с одной из предложенных форм или не соотнести ни с какой.

Распределение испытуемых по формам кибербуллинга в интернет-пространстве в данной выборке приведено на рис. 1.

Не склонны ни к одной из форм кибербуллинга в указанной выборке всего 5 старшеклассников. Остальные подростки выборки воспринимают буллинг в сети как норму общения. Путем дополнительных бесед мы выявили школьников, которые чаще чувствуют себя жертвами, чем агрессорами или наблюдателями в Сети. Таких старшеклассников оказалось 57 человек. Позицию жертвы признали 94 респондентов, а еще 134 школьника отметили, что чаще наблюдают за буллингом, но предпочитают не участвовать в нем. Для агрессоров и наблюдателей этой группы буллинг является приемлемой формой поведения. У 159 респондентов выборки не вызывает негативного отношения очернение и сплетни в отношении других людей, а 57 подростков воспринимают оскорбление по отношению к другим, нормальным.

Как видно на рис. 1, подростки склонны к использованию фиктивного имени и публичному разглашению личной информации. При этом, искренне недоумевают, почему «этого нельзя делать».

Результаты исследования индивидуально-личностных и когнитивных характеристик респондентов выделенных групп девиантной направленности приведены на рис. 2-4.